Осетинские нартские сказания - Страница 72

Нарты сделали так, как сказал им Батрадз. Растопырив руки и ноги, полетел Батрадз, ударился о стену крепости, проломал ее и прошел насквозь всю крепость, разрушая ее, так что с противоположной стены посыпались камни.

- Где здесь эта собака, собакой рожденная? Или ты вправду думаешь, что никого из нартов не осталось в живых, и ты можешь похищать их жен?

И, схватив хизского алдара, Батрадз вырвал ему сначала одну руку, потом другую и после этого одним ударом размозжил ему голову. Вывел он из крепости дочь Солнца и вернул ее Сослану.

Батрадз и чаша нартов Уацамонга

Много сокровищ было у нартов, но среди них больше всего дорожили они чашей своей - Уацамонга. Драгоценное свойство имела эта чаша - если кто-либо из пирующих говорил правду о своих подвигах и о доблести своей, она сама поднималась прямо к губам этого человека. Если же кто-либо хвастался понапрасну, не трогалась она с места.

Раз как-то пировали нарты, и до краев наполненная брагой чаша Уацамонга стояла перед ними. И стали друг перед другом выхваляться нарты, рассказывая о своих доблестях и подвигах. Но сколько они ни говорили, чаша Уацамонга не трогалась с места.

Один только Батрадз сидел молча на этом пиру и слушал спокойно россказни нартов. Когда все замолчали, Батрадз легко встал с места, рукоятью плети постучал по краю чаши и сказал:

- Охотился я вчера вечером, подымался по горному склону и семь вечерних дауагов убил. Правду сказал я, и так же по правде подымись, чаша Уацамонга, и стань на колени отцу моему Хамыцу.

Плавно поднялась с земли чаша и опустилась на колени Хамыца.

Снова постучал Батрадз рукоятью плети своей по краю чаши и сказал:

- На рассвете я спускался домой по другому склону и убил семерых дауагов рассвета. Правду сказал я, и так же по правде подымись, чаша, до пояса отца моего Хамыца.

До пояса Хамыца поднялась чаша. И только Батрадз хотел говорить дальше, как Хамыц сказал:

- Говори только о том, о чем можно сказать, и молчи о том, чего сказать нельзя.

Хамыц потому сказал то слово предостережения, что в хлебной браге, которой наполнена была чаша Уацамонга, плавала бусинка жира, а в бусинке этой прятался владыка хлебов Хоралдар. А спрятался он для того, чтобы подслушать пьяную похвальбу нартов и узнать, кто из них убил его сына. Боялся Хамыц, как бы Батрадз не проговорился и не навлек на нартов гнев Хоралдара.

Но Батрадз третий раз постучал по краю чаши и сказал еще тверже:

- Вновь поднялся я на склон горы и убил семерых Елиа - дауагов грома и семерых Мыкалгабыров - дауагов созревшего хлеба, а среди них был сын самого владыки хлебов Хоралдара - Бурхор-али. Все они убиты мной. И так же, как сказал я правду, так же по правде подымись, чаша, к губам отца моего Хамыца.

Поднялась Уацамонга к губам Хамыца, и в этот миг Хоралдар выпрыгнул в страхе из чаши, - а нето выпил бы его Хамыц вместе с брагой. Полетел Хоралдар и в ярости кинулся он на стебель ячменя. Шесть колосьев произрастало до этого времени на стебле ячменя. Стиснул их всех Хоралдар в руке своей. В злобе за своего сына все шесть колосьев хотел погубить он, чтобы отомстить нартам. Но тут попросил его Уастырджи:

- Эй, оставь хоть один колос для лошади моей.

И оставил Хоралдар на ячмене только один колос, а пять колосьев уничтожил навеки.

А когда захотел Хамыц хлебнуть из чаши, оказались в браге - ящерицы, змеи, лягушки и прочие гады. Клубясь, всплывали они в чаше и устремлялись в рот Хамыцу. Но тверды, как булат, были усы Хамыца, он бил и колол гадов своими булатными усами, и вновь спрятались они на дне чаши. И тогда булатноусый Хамыц опрокинул вверх дном чашу Уацамонга.

Женитьба Батрадза (или симд нартов)

Единственная сестра росла у семи братьев - сияние неба и краса земли, Акола-красавица.

Велела она своим братьям поставить на перепутье семи дорог меж двух морей железную башню. Поселилась она в этой башне и жила там, не показывая никому своего прекрасного лица. Ни один мужчина не видел ее, и взгляд ее никогда не останавливался на лице мужчин. Самые доблестные из нартов не раз пытались найти к ней дорогу, но никому не удавалось это. И вот однажды возвращался Урызмаг с охоты. И вдруг видит он, все доблестные нарты собрались на вершине Черной горы и пляшут там симд, такой симд, что горы рассыпаются, вековые деревья в дремучих лесах содрогаются и трещины проходят по их могучим стволам. Земля колеблется под ногами пляшущих нартов.

- Что с вами, именитые нарты? - спросил Урызмаг. - Своим топотом вы насмерть перепугали весь народ. Ради чего вы так пляшете?

- Что ж, мы расскажем тебе, ради чего мы так пляшем. В железной башне, что стоит на перепутье семи дорог, живет красавица Акола - сияние неба, краса земли. Но никому не показывает она своего лица, и ни одному мужчине не удалось привлечь ее взгляда. Знаем мы, что каждый день распускает она крылья Кандзаргаса, орлиные крылья, и три круга свершает по небу. Вот и пляшем мы здесь симд, надеясь, что при одном из вылетов своих услышит она нашу пляску, и кому-либо из нас выпадет счастье привлечь ее взгляд. Ну, а если не суждено нам это счастье, то все-таки нам удастся хотя бы увидеть ее.

- Жалко мне вас, - воскликнул старый Урызмаг. - Ну, что вы дадите мне, если я покажу вам красавицу Аколу?