Осетинские нартские сказания - Страница 19

И по молитве ее на высоких горных снегах долго горело, не погасая, холодное тусклое солнце мертвых.

Достиг мальчик ворот в Страну Мертвых и крикнул привратнику Аминону:

- Эй, ворота открой!

- Ты опоздал, солнце уже закатилось, - ответил привратник.

- Нет, рано еще. Вон на горах светит еще солнце мертвых, - обернувшись, показал он на горы. Открыл привратник ворота, и в этот миг Шатана увидела своего сына. Мелькнула пола его одежды, на миг увидела она его лицо, и уже закрывались за ним ворота, но бросила она вдогонку свое кольцо, и оно само обвилось вокруг пальца мальчика. С этим кольцом возвратился в Страну Мертвых отважный сын Урызмага и занял свое место на коленях Барастыра.

Когда Шатана вернулась домой, зарезали они белого вола и устроили большие поминки по своему мальчику. Весь же остальной скот, добытый им, раздали они нартским беднякам.

Урызмаг и Кривой уаиг

Однажды, когда Урызмаг был в походе, собралась молодежь всех трех нартских родов на Нихасе, и завели они разговор, кто среди нартов лучший из мужчин и лучшая из женщин. Долго спорили они об этом и никак не могли притти к согласию. Иной, и видно, что ни на что не годен, а тоже хвалится: - я наилучший.

Узнала об этих спорах Шатана и сказала им:

- Пошли бы вы к старой мудрой женщине - Кармагон, да спросили бы ее. Она скажет вам, кто лучший из нартов, а кто худший.

Вот пошли юноши к старой Кармагон и пригласили ее на Нихас.

- Ради бога вашего, оставьте меня в покое, нартские хвастуны. Какой я судья в ваших спорах? - ответила им Кармагон.

- Не оставим мы тебя в покое, пока ты не скажешь нам, кто из нартов наилучший из мужчин и кто наилучшая из женщин.

Внимательным взглядом обвела всех Кармагон и сказала:

- Вижу я здесь хороших людей, вижу сильных людей, пусть удачны будут ваши доблестные дела. Но сколько ни смотрю я на вас, наилучших из вас я здесь не вижу.

- Кто же они, лучшие из нас, все же скажи нам, - требовала молодежь.

- Наилучший из мужчин - Урызмаг, а наилучшая из женщин - Шатана.

Так ответила им Кармагон, и рассердилась нартская молодежь. Обидными словами обругали они старуху и прогнали ее с Нихаса.

На другой день вернулся из похода Урызмаг. Пожаловалась ему Шатана:

- Вчера наши нартские озорники пригласили на Нихас старую Кармагон и там обидели ее.

Разгневался Урызмаг и пошел навестить Кармагон.

- Что случилось с тобой, Кармагон?

- Пусть несчастье будет уделом этих озорников, - сказала Кармагон. - Пришли они вчера ко мне, позвали меня на Нихас и стали там спрашивать: «Кто в селении нартов из мужчин наилучший и кто наилучшая из женщин?» И сказала я им: «Наилучший из мужчин Урызмаг, а из женщин наилучшая - Шатана». После этого они обругали меня и прогнали с Нихаса.

Ничего не сказал Урызмаг, вернулся к себе домой и лег спать. Рано встал он на следующее утро, призвал глашатая и сказал ему:

- Иди и прокричи, чтобы знали все три рода нартских: выследил я стадо на Черной горе, и пусть тот, кто настоящий мужчина, пойдет со мной за этой добычей. Да громче кричи, чтобы потом никто не сказал, что не знал он об этом походе.

И пошел глашатай и прокричал так громко, что услышали об этом все три нартских рода:

- Урызмаг на Черной горе выследил стадо. Кто настоящий мужчина, пусть тот идет вместе с ним за этой добычей. А кто побоится пойти, пусть не говорит потом, что не знал он об этом походе.

И повел Урызмаг за добычей на Черную гору молодежь всех трех нартских родов.

А старая Кармагон спекла в эту ночь три медовые лепешки и стала молиться над ними:

- Бог богов, мой бог! Пошли снега небывалые и спусти с гор свои вечные льды, чтобы поняли нартские хвастуны, кто из нартов наилучший мужчина.

И снег шел всю ночь. Такой выпал снег, что ни пройти, ни проехать.

Сперва Урызмаг вел нартов по берегу Белого моря, потом поднялись они по берегу Черного моря. И стали они один за другим отставать от него. Кряхтя и охая, еле добрались они обратно до своих очагов. И только один Урызмаг дошел до Черной горы и увидел, что большое стадо овец попрежнему пасется на ней. Подошел он ближе, но не видит нигде ни пастуха, ни шалаша пастушьего, только вожак-козел водит овец. Необычное это стадо - каждая овца не меньше молодого бычка, а вожак-козел ростом с верблюда.

- Зарежу-ка я одну из этих овец себе на ужин, - сказал Урызмаг и, бросившись в стадо, схватил за ногу одну ярку. Стала ярка вырываться, долго волокла она по земле Урызмага. Губы разбил Урызмаг о камни, и все же, под конец, она вырвалась.

- Силой их не одолеть, - сказал Урызмаг. - Надо их выследить, может, что-нибудь придумаю.

К вечеру стадо отправилось в путь. Ведет его вожак-козел, а Урызмаг следует за стадом. И видит Урызмаг, что входят овцы в большую пещеру. Урызмаг вошел за ними следом. Только улеглись овцы, как в пещеру, посвистывая, вошел одноглазый великан, Кривой Уаиг. На плече он нес огромное ветвистое дерево, с корнями вырванное из земли. Ударил Уаиг дерево о землю, и в щенки рассыпалось оно, - крупны для лучины, но мелки для растопки были эти щепки.

Испугался Урызмаг, увидав Уаига, но что было делать ему? Набрался он мужества и сказал Уаигу:

- Добрый вечер, хозяин!

- Будь здоров, горная мелюзга, - ответил ему Уаиг. - Какой бог тебя сюда занес?

- Я человек бродячий и зашел сюда сам.

Завалив вход в пещеру огромной каменной плитой, одноглазый Уаиг развел огонь. Своей длинной пастушеской палкой с крючком на конце поймал он за ногу одну из овец, зарезал ее, разрубил на две равные части и бросил мясо в кипящий котел. Пока мясо варилось, Уаиг растянулся у огня и уснул, наполнив храпом пещеру. Сидит Урызмаг, ждет.